из семейной переписки

Здравствуй, дорогая тетя Маруся!

Получила две твоих открытки и спешу тебе ответить на них. Ты спрашиваешь, как я живу, и какие у меня отметки? Я могу тебе ответить на этот вопрос. Отметки у меня в первую четверть весьма
 неважны и очень печальны. Такой катастрофы в отношении учебы у меня никогда не бывало. У меня 6 троек, 7 четверок и только одна пятерка по литературе. Я и папа с Варварой Ивановной объясняем это по-разному. Я объясняю недостаточной сосредоточенностью и собранностью после летних каникул, отчасти, конечно, и собственным довольно легкомысленным отношением к учебе в первую четверть. Они же объясняют это совсем по-другому. Они объясняют это тем, что я связалась с недостойной меня компанией, которая меня портит и развращает, что из-за нее я забыла все на свете, и что я слишком много увлеклась танцами, состояв в кружке бальных и западноевропейских танцев. Вообще они не разрешали мне состоять в компании тех, кого они считали ниже меня, но все дело в том, что только в этой компании я бывала всегда веселой, забывала горе, и теперешнее мое одиночество. Эти простые искренние люди казались моими настоящими друзьями. С ними я находила общий язык, забывала все домашние дрязги и действительно отдыхала. Если бы Таня Пермякова, дочь папиного приятеля, была не такой вялой и поистине cкучной девочкой, то я, несомненно, дружила бы с ней. Но она не умеет и не хочет учиться танцевать, не любит играть на рояле, и на мои попытки растормошить ее отвечает только обидой. По всему этому видно, что я не могла расстаться с ними, и продолжала поддерживать с ними связь тайно, так, чтобы никто об этом не знал. Но все это выплыло на чистую воду, и, тогда мне пришлось наслушаться, Бог знает каких громких фраз, и даже слишком громких и грубых, от моих родителей. Они заметались, засуетились, не знали, что делать со мною, хотели написать обо всем тебе и т. д. Их остановила только боязнь подвергнуться критике с твоей стороны. Но прошло некоторое время, и вот я сама понимаю теперь, что не могу больше быть в этой компании. Я становлюсь взрослой, начинаю интересоваться философией, а они по-прежнему веселые и жизнерадостные дети. Совместно с этим письмом к тебе, я посылаю письмо к ним, в котором я расстаюсь с ними. В отношении музыки у меня все благополучно. Я работаю и достигаю видимых успехов. Засим, разреши задать тебе несколько вопросов по философии.

1. Почему все люди в большинстве случаев гадки и низки? Рождаются ли они с теми качествами всего дурного, или это потом делает в них инстинкт самосохранения, благодаря вращению в среде дурных людей?
2. Можно ли считать ребенка в возрасте 14 – 15 лет сознательным настолько, чтобы считать его виновником своих дурных поступков, а не винить в них его родителей?
3. Чему хорошему могут научить нас те люди и те книги, которые открывают нам только одну хорошую сторону жизни, скрывая от нас то, с чем придется бороться?
4. Зачем учиться хорошему, если мы живем среди плохого, и тот,  кто нас учит ему, не имеет в глазах наших никакого авторитета, совершая поступки противные своему учению?
5. Будет ли когда-нибудь «Золотой век», и если будет, то доживем ли мы до него?
6. Существуют ли справедливость и истина на Земле, или все, что говорится и делается, это относительно справедливо и истинно?

Тетя Маруся, постарайся достать и прочесть книги «Что делать?» Чернышевского и «Племянник Рамо» Дидро, если ты их не читала, а потом напиши мне свое мнение о них, а я напишу тебе свое. Обязательно ответь мне на мои вопросы, на все, что здесь написано. В этой четверти моя учеба идет весьма успешно, и я надеюсь на успешное ее окончание. Передай всем привет, и напиши еще о себе.

Крепко-крепко тебя целую,

твоя Лида.

1/12.1946г.